28 апреля 1918 года при перевозе царских узников из Тобольска в Екатеринбургское заключение, маршрут следования был изменён, состав повернул на Омск. Путь преградили, и поезд в котором находились император Николай II, его супруга Александра Федоровна и дочь Мария Николаевна, остановился на станции Любинская. Комиссар Яковлев, сопровождавший венценосную семью, уехал в Омск, договариваться о разрешении проезда. Независимо от мотивов Яковлева, о которых спорят историки, судьба Государя была бы не столь трагична, если бы венценосная семья въехала в город Омск, который уже через полгода стал столицей Сибири.

Из надписи на мемориальной доске.

_

 Еженедельник «Любинские вести» №51 (164) 24 декабря 2014 г.:

ценный исторический документ

ДНЕВНИК АЛЕКСАНДРЫ ФЁДОРОВНЫ 

   В 2014 году, Москве, в издательстве ОЛМА Медиа групп вышла в свет книга «Последние дневники императрицы А.Ф. Романовой. Февраль 1917 — 16 июля 1918г.».

   Александра Фёдоровна Романова (в девичестве Алиса-Виктория-Елена-Луиза-Беатриса, принцесса Гессен-Дармштадтская) описывала свою жизнь от отречения мужа — императора Николая Второго до расстрела в Екатеринбурге.

   Дневник — очень ценный исторический документ. Нас в первую очередь интересуют страницы, связанные с пребыванием Николая и Александры Романовых на станции Любинской.

    Наберёмся терпения и будем читать дневник бывшей императрицы очень внимательно.

   15(28).    

   Апрель.    

   Воскресенье.    

   Вход Господень в Иерусалим.    

   Неделя Ваий. Вербное воскресенье.    

   4 1\2часа. Выехали из Тюмени. Почти не спали. Прекрасная солнечная погода.    

   Николай и я — в одном купе, дверь в купе Марии и Нюты, в ближайшем Валя Долгоруков и Е.С. Боткин.

   Мы все хорошо осведомлены о том, что в последнем путешествии супругов Романовых сопровождала их старшая дочь — Мария Николаевна.

   Пора присмотреться к людям свиты, тоже поневоле побывавшим в наших краях:

   Нюта — Анна Степановна Демидова. Это комнатная девушка и горничная Александры Фёдоровны. В своё время она добровольно последовала за царской семьёй в ссылку. В ночь с 16 на 17 июля 1918г. Анна Демидова была расстреляна в подвале Ипатьевского особняка.

   Валя — несмотря на такое уменьшительное имя — это Василий Александрович Долгоруков (1868-1918). Князь, генерал-майор свиты Николая Второго, гофмаршал Высочайшего двора. Во время Первой мировой войны находился в Ставке, в Могилёве, при императоре. В дни Февральской революции остался верным присяге, добровольно разделил судьбу царской семьи. В Екатеринбурге был обвинён чекистами в хранении оружия, подготовке побега Романовых. Долгорукова посадили в тюрьму, где 7 июня (10 июля?) 1918г. расстреляли. В 1981г. В.А. Долгоруков был канонизирован Русской Зарубежной церковью под именем св. мученика воина Василия.

   Е.С. Боткин. Это Евгений Сергеевич Боткин (1865-1918), лейб-медик Высочайшего двора, домашний врач царской семьи, приват-доцент Военно-Медицинской академии, член Главного управления Российского общества Красного Креста. Участник русско-японской войны 1904-1905гг. И он разделил участь царской семьи — вплоть до трагической ночи в Екатеринбурге — с 16 на 17 июля…

   Затем 2-е наших людей, затем 4 наших стрелка. С другой стороны — эти 2 комиссара и их помощники, и туалетная команда.

   Вагай. Остальным принесли суп и горячее кушанье, мы же питались чаем и той провизией, которую захватили с собой из Тобольска.    

   Читатели районной прессы знают, что Николай Второй тоже вёл дневник. Кстати, дневник последнего императора опубликован значительно раньше дневника Александры Фёдоровны. Дневники супругов дополняют друг друга, помогают прояснить общую картину.

   Вот что записал в этот день Николай Второй: «Все выспались основательно. По названиям станций догадались, что едем по направлению на Омск. Начали догадываться: куда нас привезут после Омска? На Москву или Владивосток? Комиссары, конечно, ничего не говорили. Мария часто заходила к стрелкам — их отделение было в конце вагона, тут их помещалось четверо, остальные в соседнем вагоне. Обедали на остановке, на станции Вагай в 11 часов очень вкусно…»

   От Тюмени до Вагая — 144 километра. Мы не знаем, сколько внеочередной поезд №42 Самаро-Златоустовской железной дороги стоял на станциях (теоретически от десяти минут до часа) и разъездах (приблизительно пятнадцать минут). Просто, зная время отправления из Тюмени и время прибытия в Вагай, мы можем сделать вывод о средней скорости состава — 24 км в час. Эти расчёты ещё нам в дальнейшем пригодятся…

   9 часов. Ужинали также с чаем. Седнев готовил им котлеты.

   Седнев Иван Дмитриевич (1885-1918). Повар царской семьи. Бывший матрос императорской яхты «Штандарт». По приезде в Екатеринбург был удалён от царской семьи и посажен в тюрьму. В июне 1918г. расстрелян за «предательство дела революции». Угроза комиссара П. Хохрякова, что он сведёт счёты с теми, кто позорит революционный флот, была выполнена.

   Станция Называевская — Мария и Нюта (Демидова) один или два раза выходили из вагона, чтобы немного размять ноги.    

   И снова немного займёмся расчётами. Перегон Вагай — Называевская — 279 километров. Средняя скорость паровоза на этом отрезке составила 28 км в час…

   Писала детям.    

   Вечером пришла вторая телеграмма, отправленная после отъезда из Тюмени. «Едем в хороших условиях. Как здоровье маленького? Господь с вами.»    

   16(29).    

   Апрель.    

   Понедельник.    

   Страстная седмица.    

   91/4 часа. Разъезд 52.

   Современный читатель может не понять, о каком именно месте идёт речь. В эпоху паровозов железнодорожные разъезды имели порядковые номера по возрастающей, с запада на восток. После перехода на другую тягу разъезды стали называть по расстоянию в километрах от Москвы, некоторым присвоили чисто географические названия. Так вот, разъезд №52 — это в настоящее время Новокиевский разъезд… То есть, запись в дневнике сделана на территории Любинского района.

   Это сам по себе интересный факт. Муж английской королевы Елизаветы Второй, герцог Филипп Эдинбургский приходится Александре Фёдоровне внучатым племянником или двоюродным внуком, что то же самое.

   Весьма занимательно, но читатель вправе задать вопрос. Единственная запись, зафиксированная на нашей земле — только на разъезде в двадцати с лишним километрах от Любинской. А ведь позади знаменитая стоянка, когда В.В. Яковлев на отцепленном паровозе уезжал в Омск, когда несколько часов существовала вероятность побега, спасения Романовых. Думается, Николай и Александра слишком волновались, надеялись, колебались, переживали, чтобы хоть одну строчку записать на станции Любинской…

   Прекрасная погода. Не доехали до Омска и повернули назад.    

   11 часов. Снова та же станция, Называевская. Остальным принесли еду, я пила кофе.    

   Запомним, что на поездку от Называевской до Любинской, знаменитую стоянку на Любинской, обратный путь до Называевской ушло 14 часов.

   12 1\6 часа. Станция Масянская.

   Так название прочитала Александра Фёдоровна. Не может вызывать сомнения, что это Маслянская – главная станция Сладковского района Тюменской области, родного многим любинцам.

   Остальные выходили из вагона на прогулку. Вскоре после того они опять вышли погулять, так как загорелась ось одного из вагонов и его пришлось отцеплять.    

   Совсем неудивительно, что ось загорелась. На перегоне Называевская- Маслянская поезд развил рекордную за время путешествия скорость (даже если считать от Царского Села):87 километров проскочил за 70 минут! 1 октября 1913г. при официальном открытии движения по железной дороге Омск-Тюмень максимальная скорость паровоза дозволялась 45 вёрст в час. Да, дорога была тогда совсем новая, но ведь не было ещё в 1913г. революции и гражданской войны, явно не способствовавших повышению скоростей на железной дороге. Попутно ещё интересный факт, уже в 1912 году на отрезке Ишим — Омск ходили товарный поезд 53\54 и пассажирско-товарный 13\14. Первое крушение на нашей железной дороге зафиксировано 6 августа 1912г. на перегоне Шаблыкино-Маслянская…

   Седнев сегодня опять приготовил нам хороший ужин.    

   Написала наше 5-е письмо детям. Николай читал мне Евангелие на сегодня. (Омский Совдеп не пропускал нас через Омск, так как боялись, что кто-то захочет увезти нас в Японию). Сердце сильно расширилось.    

   17(30).    

   Апрель.    

   Вторник.    

   8 часов 40 минут. Екатеринбург.  

   Итак, всё путешествие Романовых от Тюмени до Любинской и от Любинской до Екатеринбурга заняло 52 часа. 1476 километров преодолены со средней скоростью 28 километров в час. 14 часов, мы помним, или четверть всего времени путешествия прошло от Называевской до Называевской.

   Сколько же времени Романовы провели на станции Любинской? Семь часов можно смело определить на перегоны Называевская-Любинская, Любинская – Называевская. И остаётся шесть-семь часов на стоянку на станции Любинской.

   Долгое время считал, что роковая остановка на нашей станции длилась три часа. Теперь вижу — не получается. Два часа, не меньше, Яковлев ехал на паровозе до Омска и два часа, самое малое, обратно. Тимофей Кириллович Парфиненко вспоминает, что даже на закате паровозной тяги, паровоз, идущий со стороны Омска, не мог поднять состав на возвышение у Мельничного-Петрушенко. Со станции Куломзино (Карбышево) приходил паровоз-толкач и помогал магистральному паровозу вытолкнуть состав на подъём. Яковлев ехал на одиночном паровозе, но явно не спешил.

   Итак, стоянка на Любинской шесть-семь часов. Было невыразимое волнение, ожидание возвращения Яковлева из Омска. Смутная тревога не покидала царскую чету. Тем более вечер в конце апреля так быстро перерастал в ночь…

   Известно, что Николай долго беседовал с Василием Васильевичем Яковлевым. И думается, что даже на намёки комиссара о спасении бывший царь отвечал…отказом. Примерный семьянин Николай Александрович Романов не решался никуда бежать, зная, что у большевиков остаются его три дочери и безнадёжно больной сын. В грядущей трагической развязке всё сыграло свою роль: и ярость Уральского совета, и непреклонная неуступчивость Омского и желание Николая не разлучаться со всеми своими детьми. И получилось то, что получилось. На Любинской растаяли последние шансы на спасение. Впереди оставался расстрел в Екатеринбурге.

Валентин Букреев

_

«Омские Епархиальные Ведомости»№9 (278), сентябрь, 2012 год:

ПАМЯТИ ЦАРСТВЕННЫХ СТРАСТОТЕРПЦЕВ

Малоизвестные страницы из жизни Царской семьи

   Более года назад, 15 июля 2011 г. в Любино, на привокзальной площади был установлен, открыт и освящен памятный знак. Внешне из себя он представлял три памятные таблицы, вмонтированные в металлическую конструкцию, с виду напоминающую часовню. Его лицевую сторону украшала доска с портретом Святого Царя-Мученика и надписью: «28 апреля 1918 г. Станция Любинская стала судьбоносной остановкой семьи императора России Николая II перед трагической кончиной в Екатеринбурге. Господи, Спаси и Сохрани Россию!». На одной из таблиц справедливо отмечено, что судьба Государя и сопровождавших его Царицы Александры Федоровны и Великой княжны Марии Николаевны, впрочем, как и других царских детей, была бы не столь трагична, если бы они въехали в наш город, который уже через полгода стал столицей сначала белой Сибири, а затем и России.

   Глава Любинского района А. К. Ракимжанов в своем приветственном слове, сказанном по случаю открытия памятного знака, пообещал, что ровно через год на этом месте будет построена часовня во имя Святых Царственных Мучеников. Год минул, и данное обещание выполнено. 14 июля с.г. состоялось торжественное освящение часовни, возведение которой обошлось в миллион рублей. Деньги на это благое дело жертвовали не только жители поселка Любино, но и всего района. Большую помощь в сборе пожертвований оказала местному православному приходу Любинская администрация. Часовня возведена по типовому проекту, привязку которого к местности осуществил инженер-дизайнер Игорь Рыбалко.

   Субботний день 14 июля открылся Божественной литургией в храме Серафима Саровского, которую совершил митрофорный протоиерей Михаил Вивчар, секретарь Омской и Таврической епархии, в сослужении с настоятелем прихода иереем Владимиром Долговым и епархиальным духовенством. Во время службы любинцы смогли приложиться к ковчегу с мощами св. благ. князя Александра Невского, привезенного сюда по случаю освящения часовни. После завершения богослужения все присутствующие крестным ходом торжественно прошли к возведенной на привокзальной площади часовне, где после чтения акафиста святым Царственным мученикам был совершен чин освящения часовни-памятника. После его завершения все желающие могли еще раз приложиться к святыне. Вся привокзальная площадь была заполнена народом. У некоторых наворачивались на глаза слезы, когда глава района вместе с протоиереем Михаилом Вивчаром под звуки русского национального гимна «Боже, Царя храни…» торжественно перерезали ленточку перед входом в этот храм- памятник. По заверению А. К. Ракимжанова, ежегодное проведение Царских дней в Любино станет доброй традицией.

   В связи с этим, нам представляется весьма уместным сообщить нашим читателям малоизвестные факты об истории второго посещения Омского Приртышья последним российским Императором из династии Романовых Николаем II.

   После подписания текста отречения Николаем II от Российского Престола ночью, 3 марта 1917 года, Временное Правительство уже через три дня приняло решение об аресте бывшего Царя и Царицы. Государя в то время в Царском Селе не было, он возвращался из Ставки и прибыл только через три дня. Решение объявить о содержании Царской семьи под стражей решили Государыне. Это крайне неприятная миссия была поручена Командующему войсками Петроградского военного округа генералу Л. Г. Корнилову, что он и сделал 8 марта. Для расследования связей, якобы бывших между Государыней и немцами, Временным Правительством была создана и преступила к работе чрезвычайная следственная комиссия. Александровский дворец превратился в острог, где под арестом находилось несколько десятков человек. Режим содержания был строгий и был определен инструкцией. Почти пять месяцев провела Царская семья здесь под арестом. Все ее члены сохраняли удивительное спокойствие и самообладание, а Государь и Государыня своей выдержкой порой поражали оставшихся с ними приближенных. 31 июля 1917 г. Августейшие узники под охраной отправились в Тобольск.

   6 августа 1917 г. Царская семья достигла места своего нового пребывания – старинной столицы Сибири – Тобольска. 13 августа для нужд Царской семьи был предоставлен бывший губернаторский дом, наименованный теперь «Домом Свободы». В подневольных мытарствах и скитаниях все члены семьи Романовых вели себя мужественно и достойно: не роптали, не стонали, слезных прошений не писали. Жили верой и надеждой, т.е. как и подобает истинно православной семье. И они преодолели конец своего земного пути так, что даже самые жестокие тюремщики поражались их терпению и смирению. Так как у последнего российского Государя имелось теперь в избытке свободное время, Николай II мог заниматься тем, что ему нравилось. К этому относилось и пиление дров на пару с сыном. Бывший Царь пилил громадные поленья с таким усердием и так долго, что окружающие поражались его выдержке и физической крепости. Будучи трудолюбивым, он пытался приучить к этому виду крестьянского труда и своего сына Алексея. К тому же тяжелый физический труд помогал забыться и отвлечься от грустных мыслей. Все члены Романовской семьи в Тобольском заключении ходили в Церковь, много читали и даже пытались ставить домашние спектакли.

   К марту 1918 года политическая атмосфера в Тобольске стала менее благоприятной для императорской фамилии, а за власть в Тобольске и контроль над Царской семьей началась борьба. В качестве противоборствующих сторон выступали относительно умеренный Западно-Сибирский совет, находившийся в Омске, и более радикально настроенные большевики из Уральского совета, расположенного в Екатеринбурге. Получая сообщения о появлении монархистов в самом городе и вокруг него, обеспокоенные уральские и омские большевики решили помочь Тобольску установить советскую власть и пресечь всякую возможность монархических заговоров и выступлений.

   Результатом этих маневров стало то, что оба совета послали в Тобольск своих комиссаров и попытались захватить контроль над семьей арестованного Царя. Ситуация менялась стремительно. В начале марта в Тобольск из Омска приехал комиссар Запсибсовдепа В. Дуцман, а вскоре вслед за ним сюда прибыл красногвардейский отряд (около 100 человек) во главе с уполномоченным этого Совета А. Демьяновым, который по выданному ему мандату назначался чрезвычайным комиссаром города и уезда. Офицер охраны Царской семьи Мундель так описывает его: «…Демьянов пресловутый начальник Омской красной гвардии по происхождению тоболяк, воспитанник здешней духовной семинарии, был призван на военную службу и, как обладающий образовательным цензом, достиг офицерского звания, говорил, что на войне не был, хотя утверждает в разговоре, что участвовал в боях и имеет боевое отличие. Блондин с элегантно-зачесанными назад волосами, наглое выражение глаз, окаймленных большими ресницами. Носит папаху по-казански…».

   Положение в Тобольске тревожило и уральских большевиков, В окрестности и в сам город секретно были направлены небольшие группы, которые должны были контролировать положение, а также дороги и таким образом предупредить, как казалось, возможное бегство Романовых. В результате в Тобольске образовался значительный отряд из уральцев под командованием чекиста П. Хохрякова. Между омским и екатеринбургским отрядами начались довольно серьезные трения. По существу, это были соединения партизанского характера, в которые попало немало анархиствующих, а то и уголовных элементов, пошедших служить за неплохую плату и продпаек. Прибывший утром 25 апреля в Тобольск комиссар Яковлев произвел на всех хорошее впечатление. В тот же день было собрано общее собрание стрелков, на котором вновь прибывший своей речью и привезенным долгожданным жалованьем расположил к себе присутствующих солдат из охраны Царя. На следующий день он уже представился Государю, которому вполне официальным тоном сообщил, что по приказанию Совнаркома должен увезти его и всю его семью из Тобольска. При этом Яковлев отметил, что ввиду болезни наследника Алексея, он на свой страх и риск увезет только одного Царя. Остальные члены императорской фамилии будут вывезены с открытием навигации. Выслушав Яковлева, Государь категорически заявил: «А я не поеду!». В ответ на это комиссар попросил Царя не заставлять его применять силу, и что отъезд назначен на раннее утро 27 апреля. Последний российский Император так описал эту встречу в своем дневнике: «Он вошел, бритое лицо, улыбаясь и смущаясь, спросил, доволен ли я охраной и помещением… …Сегодня после завтрака Яковлев пришел …и объявил, что получил приказание увезти меня, не говоря куда, — читаем в дальнейших записях Царственного узника, — Аликс решила ехать с о мной и взять Марию; протестовать не стоило… Сейчас же начали укладывать самое необходимое. Потом Яковлев сказал, что он вернется за Ольгой, Татьяной, Анастасией и Алексеем и что, вероятно, мы их увидим недели через три…».

   После ухода Яковлева Царица и лица из свиты стали обсуждать сложившуюся ситуацию. Государыня высказала предположение, что большевики везут его в Москву для подписания Брестского мира. На что Николай Александрович, сверкнув глазами и указав на свою правую руку, заявил: «Я дам скорее отрубить эту руку, чем опозорю себя подписанием этого предательского мира!». Далее присутствующие много говорили о неизвестном им месте вывоза Государя. Было высказано предположение, что бывшего Императора хотят отправить в Германию и что будто бы об этом даже имеется секретная статья в брестском договоре. Уже упоминаемый нами выше офицер охраны Мундель вспоминает: « …Вся семья была крайне недовольна переездом в Германию. Предполагали лучше остаться в России, но если говорят переезжать, то лучше в Англию. В конце концов бывший царь согласился не противиться распоряжению Яковлева. Александра Федоровна выразила желание ехать также с мужем… Затем занялись выбором лиц, которые должны были сопровождать бывшую царскую чету, так как Яковлев предупреждал, что большое число свиты и имущества он не может разрешить взять с собой. К отъезду стала готовиться также дочь бывшего Царя Мария Николаевна. Остаток дня Яковлев и его ближайшие сотрудники провели в хлопотах по отысканию подвод для перевоза семьи. К этому делу был привлечен местный Совдеп…».

   После выезда из Тобольска Яковлева сильно стало беспокоить движение отрядов с Урала и поведение их. Не доверявшие ему уральцы, по существу, взяли его в окружение. Впереди, выйдя из Тобольска несколько раньше, двигался отряд Заславского, позади – другой отряд уральцев под командованием Бусяцкого. Конфликт чуть было не произошел у села Ивлево, когда у уральцев, кажется, уверовавших в «ненадежность» Яковлева, появилась мысль отбить у него Романовых. Назревал конфликт, грозивший обернуться перестрелкой. Во избежание этого Яковлев даже арестовал одного из людей Бусяцкого, но затем вскоре его выпустил. Обе стороны, однако, всеми силами старались избежать открытого столкновения. Тем не менее, в Ивлеве, Яковлев произвел некоторую перестановку в командном составе. Командиром сводного отряда он назначил П. Гузакова, догнавшего их как раз в этом селе. А Чудинов стал его заместителем.

   От Ивлева до Тюмени была все та же непролазная грязь. Путники постоянно меняли лошадей. За 30 верст до Тюмени они встретили вооруженных красногвардейцев во главе с председателем Тюменского Совета А. Немцовым и, наконец, часов в восемь вечера 27 апреля прибыли на железнодорожную станцию Тюмень. Литерный состав уже стоял на станции. Всех быстро перевели в приготовленный вагон. При этом Гузаков остался с отрядом на вокзале, а Яковлев, как он пишет, пошел на телеграф для переговоров со Свердловым. Из сохранившейся в ГАРФе ленты телеграммы, переданной им в Москву, видно, что столкновения с уральцами уже навели его на мысль изменить маршрут. По возвращении комиссара поезд сразу же двинулся. Проснувшиеся на следующее утро Царственные узники из окна, сразу же стали изучать пейзажи и названия станций. Николаю II, который прекрасно знал географию и хорошо умел ориентироваться на местности, не составило труда определить, что поезд движется в сторону Омска. Начались догадки и предположения. Мария несколько раз ходила беседовать с охранниками, но они словно воды в рот набрали. А поезд с Царственными мучениками все приближался и приближался к нашему городу.

   На станции Любинская состав остановился. Комиссар Яковлев на паровозе поехал в Омск решать судьбу узников. Около суток вагон, в котором находились Государь, Его Августейшая супруга и Великая княжна Мария Николаевна, простоял на станции Любинская, а затем двинулся в сторону Екатеринбурга. Из собственноручных записей Николая II, сделанных во время поездки, узнаем: «15 (28) апреля. Воскресенье. Все выспались основательно. По названиям станций догадались, что едем по направлению на Омск. Начали догадываться: куда нас повезут после Омска? На Москву или на Владивосток? Комиссары, конечно, ничего не говорили. Мария часто заходила к стрелкам – их отделение было в конце вагона, тут помещалось четверо, остальные в соседнем вагоне. Обедали на островке на станции Вагай в 11 часов очень вкусно. На станциях завешивали окна, так как по случаю праздника народу было много. После холодной закуски с чаем легли спать рано. 16 (29) апреля. Понедельник. Утром заметили, что едем обратно. Оказалось, что в Омске нас не захотели пропустить! Зато нам было свободнее, даже гуляли два раза, первый раз вдоль поезда, а второй – довольно далеко в поле вместе с самим Яковлевым. Все находились в бодром настроении».

   Сохранились также воспоминания представителя «отряда особого назначения» П. М. Матвеева, конвоирующего Николая II из Тобольска в Екатеринбург: «Подъезжая к Екатеринбургу, я велел своим ребятам приготовиться, оделся сам и вышел на площадку вагона для того, чтобы проинструктировать часовых. Возвратившись в вагон, встретил Николая, выходящего из купе, где помещался я и другие товарищи. Романов вдруг меня спрашивает: «Скажите, вопрос определенно решен, что мы останемся в Екатеринбурге?». Получив от меня утвердительный ответ, он сказал: «Я бы поехал куда угодно, только не на Урал». На мое указание, что не все ли равно, куда ехать, раз везде в России Советская власть, он ответил, что все-таки на Урале ему оставаться не хочется, т.к. судя по местным газетам, уральские рабочие настроены резко против него».

   30 апреля в 11 часов Яковлев передал бывшего Государя, Государыню и их дочь под расписку исполкому Уралсовета. А в двадцатых числах мая переезд трех царских дочерей, цесаревича Алексея и части их окружения из Тобольска в Екатеринбург осуществил председатель исполкома Тобольского Совета, бывший матрос с броненосца «Заря свободы» Павел Хохряков. Во избежание эксцессов его сопровождал отряд охраны в 160 человек.

   Как видим, Царственный страстотерпец Николай со своей супругою и дочерью Промыслом Божием именно с Омской земли начал восхождение на Екатеринбургскую Голгофу. Думается, что вновь освященная часовня со временем станет не только местом паломничества, но и напоминанием, нам, жителям Приртышья, о втором посещении нашего края последним российским Императором Николаем II.

Александр ЛОСУНОВ, историк-краевед.

Апрель 2012 года:

К 400-летию дома Романовых (1613-2013 гг.)

ПОСЛЕДНЯЯ ОСТАНОВКА.

    Станция Любинская — это место, где решалась судьба императора Николая Второго. 28 апреля 1918 года при перевозе царских узников из Тобольска в Екатеринбургское заключение, маршрут следования был изменён, состав повернул на Омск. Путь преградили, и поезд в котором находились Император Николай II, его супруга Александра Федоровна и дочь Мария Николаевна остановился на станции Любинская. Комиссар Яковлев, сопровождавший венценосную семью, уехал в Омск, договариваться о разрешении проезда. До этого момента Николай II и его семья могли бежать из-под стражи и тем сохранить жизнь. После этой остановки такой возможности у них не было, далее их ждал расстрел в Екатеринбурге.

    В июле 2011 года в нашем районе проходили дни, посвященные памяти Царственных мучеников. В библиотеках района и историко-краеведческом музее посёлка прошли выставки, посвященные семье Романовых, была выпущена книга для детей, на площади железнодорожного вокзала был открыт памятный знак. В нынешнем году на этом месте планируется строительство часовни.

     В 1913 году вся Россия торжественно отмечала три века с момента воцарения династии Романовых. К этому времени Российская Империя достигла невиданного ранее уровня материального благосостояния и была одной из ведущих мировых держав. Российский рубль был одной из самых стабильных валют. Народонаселение каждый год увеличивалось на 3 миллиона. После Столыпинской реформы в 1914 году 80% пахотной земли из европейской России принадлежало крестьянам. После обильных урожаев 1912 и 1913 годов наше сельское хозяйство процветало. По производству хлеба Россия превосходила Америку, Канаду и Европу, вместе взятых и была главной кормилицей Европы. Император уделял большое внимание народному просвещению. К 1913 г. общий бюджет в России, выделенный на это, достиг колоссальной цифры. Первоначальное обучение было бесплатное по закону, а с 1908 г. оно сделалось обязательным.Император активно содействовал развитию русской культуры, искусства, наукам, реформам армии и флота. По темпам роста промышленности Россия вышла на первое место в мире. Паровозы, вагоны, рельсы производились на отечественных заводах. С запада на восток страну связал великий Сибирский железнодорожный путь, который прошел и через Омск. Появление у нас (Омской) железнодорожной станции способствовало экономическому росту города. Именно император Николай II задумал индустриализацию всей страны, авиационных и автомобильных заводов, введением бесплатного образования, медицинского обслуживания и многое другое. Ему принадлежит идея создания метрополитена в крупных городах России, начиная с Петербурга и Москвы.

    Во время царствования Императора Николая II церковь прославила самое большое количество русских святых. Особое место в этом списке занимает имя Святого Преподобного Серафима Саровского.

    15 июля 1914 года Австро-Венгерская империя объявила войну православной стране Сербии. Россия, которая исстари являлась покровительницей православных государств, 17 июля приступила к мобилизации. В ответ австрийская союзница — Германия объявила войну России. Так началась Первая мировая война, в которой участвовало 38 государств. Начались бои, в них русская армия несла серьёзные потери.

    В августе 1915 года Государь сам принял пост Верховного Главнокомандующего и довёл Россию до порога победы, но её у России украли. При содействии иностранных разведок в России возникли беспорядки, которые привели к революции.

    В Петрограде были спровоцированы народные волнения с требованием отречения царя от престола. Государь в это время находился со своей армией. Его генералы высказывались за отречение Царя, так как, по их мнению, это должно было бы успокоить народ и дать время для завершения войны. Не желая стать причиной раздоров и кровопролития, 2 марта 1917 года Николай II отрёкся от престола в пользу своего брата Михаила. Но тот не пожелал принять тяжёлое бремя царской власти. С падением монархии всё рухнуло. Не стало тех устоев, на которых веками стояло Русское православное царство, блистательная и могущественная Российская империя.

    К власти пришло Временное правительство, которое сразу же решило арестовать Царя и Царицу. Дворец на пять месяцев превратился в острог. Режим содержания был строгий. Все сохраняли спокойствие и самообладание, а Государь и Государыня своей выдержкой поражали оставшихся с ними приближённых. Правительство, боясь освобождения венценосной семьи, 31 июля 1917 года под охраной отправило её в Тобольск.

    В октябре 1917 года совершился государственный переворот, и власть в России перешла к большевикам. Страна познала «Красный террор». Большевики ждали благоприятного момента, чтобы покончить с Августейшей семьёй.

    Царскую семью решили перевезти в Екатеринбург, где над ней готовилась расправа. В апреле 1918 года комиссар В.В. Яковлев, перевозивший Государя, его супругу и Великую княжну Марию, вопреки поручению власти, решил везти их в Москву через Омск-Челябинск-Самару. Литерный железнодорожный состав под №42 вместо Екатеринбурга неожиданно повернул в сторону Омска. Узнав об отклонении маршрута, Екатеринбургский революционный совет потребовал от омских большевиков преградить путь. Чтобы остановить поезд, правительство приняло решение послать значительные силы на станцию Куломзино (ветка на Челябинск). Яковлев, узнав о засаде, остановил поезд на станции Любинской. Отцепив паровоз с одним вагоном, он с несколькими товарищами отправился в Омск для переговоров. Это было 28 апреля 1918 года. Около суток вагон с Царём, Царицей и Великой Княжной Марией (обратите внимание, не вся Царская Семья!, прим сост. сайта) простоял на станции Любинская, а затем двинулся обратно через Тюмень – в Екатеринбург. Вскоре туда же доставили и остальных царских детей. Под Екатеринбургом в ночь с 17 на 18 июля 1918 года Царская семья приняла мученическую смерть.

    Государь любил Россию. Любил безгранично. Из любви к ней отрекся от престола, желая Родине только добра и счастья. Мы верим, что Святые царственные страстотерпцы просят Господа за страну нашу Российскую и за каждого из нас.

    В память о невинно убиенных объявлены Царские дни в Екатеринбурге, Тобольске, а теперь и в Любино.

    В городе Екатеринбурге на месте гибели семьи Романовых возвышается величественный собор «Спас на крови», установлен памятник семьи перед расстрелом, где Государь на руках несёт сына в свой последний путь.

    На привокзальной площади станции «Любинская» об остановке поезда с венценосной семьей напоминает мемориальная доска. Здесь вскоре начнется строительство часовни-памятника.

Александр СЕЛИН, По материалам книги «Николай Второй — дорога через Омск».

«Омские Епархиальные Ведомости» №5 (226), май, 2008 год:

ПУТЬ НА ЕКАТЕРИНБУРГСКУЮ ГОЛГОФУ.

Крестный путь царственных мучеников начался с омской земли.   Этот год Священным Синодом Русской Православной Церкви объявлен годом па мяти Царственных мучеников. В ночь с 16 на 17 июля исполнится ровно 90 лет с момента совершения Екатеринбургского зло деяния, участники и исполнители которо го, сами того не подозревая, навлекли на Родину нашу и народ ее гнев Божий. Пули иноверцев и изуверов не только оборвали земную жизнь Помазанника Божьего и чле нов Его Августейшей семьи, но и этим пре ступлением нарушили клятву, данную рус ским народом при избрании новой династии в 1613 г. «за всех за нас до скончания века». Как считает американский историк Ричард Пайпс, именно с убийства Царской семьи в России начался красный террор, жертвами которого стали люди, казненные не потому, что они совершили преступление, а потому, что, как выразился Л.Троцкий, их смерть была «необходима». Казнь, совершенная в Екатеринбурге, означала для всего человечества вступление в качествен но новую моральную эпоху – когда прави тельство присваивает себе право убивать людей, исходя не из конкретных законов, а из собственного понятия «целесообразности», что фактически приводит к отрицанию всяких нравственных ценностей.

   Всевышнему было угодно, чтобы святой Царь мученик Николай побывал на омской земле дважды. В 1891 г. – при возвращении из кругосветного путешествия и в 1918 г. – когда комиссар В.В. Яковлев, осуществлявший охрану Царской семьи, при перевозе Государя, Его Августейшей супруги и Великой княжны Марии Николаевны вместо Екатеринбурга вдруг неожиданно повернул литерный железно дорожный состав в сторону Омска. До нашего города этот поезд не дошел: пока В.В. Яковлевым велись переговоры с Москвой и местными большевиками, поезд около суток стоял на станции Любинская, а затем двинулся в сторону Екатеринбурга. Случилось это на Светлой седмице далекого от нас уже теперь 1918 г.

   28 апреля нынешнего года, во второй день Пасхи, с момента этого события исполни лось ровно 90 лет…

ПОЕЗД 42

   22 апреля 1918 г. в тихий провинциальный город Тобольск прибыл многочисленный вооруженный отряд. Продефилировав по центральной улице, мимо бывшего губернаторского дома, в котором содержалась под охраной Царская семья, вооруженные люди остановились возле особняка сибирских промышленников Корнильевых. А через несколько минут высокий худощавый человек с гладковыбритым лицом и одетый в полуофицерскую форму уже представлял ся Главе Тобольского городского Совета П. Хохрякову. «Василий Яковлев! Особо упол номоченный ВЦИК!». После чего вновь прибывший показал соответствующие документы и сообщил, что прибыл для…пе ревозки семьи Романовых в другое место.

   На следующее утро приезжий комиссар нанес визит и в губернаторский дом. Там он представился Августейшим узникам. Он пожал руку Государю, галантно расшаркался с его дочерьми, посетил больного Цесаревича, а затем был представлен опоздавшей к выходу Царице. Последний Российский Император так описал эту встречу в своем «Дневнике»: «Он вошел, бритое лицо, улыбаясь и смущаясь, спросил, доволен ли я охраной и помещением… ». «…Сегодня после завтрака Яковлев пришел …и объявил, что получил приказание увезти меня, не говоря куда, читаем в дальнейших за писях Царственного узника. Аликс решила ехать со мной и взять Марию; протестовать не стоило… Сейчас же начали укладывать самое необходимое. Потом Яковлев сказал, что он вернется за Ольгой, Татьяной, Анастасией и Алексеем и что, вероятно, мы их увидим недели через три…».

   Рано утром 26 апреля к губернаторскому дому подогнали сибирские кошевы и тарантасы. Было принято решение об использовании как санного, так и колесного вида транспорта, поскольку снег на дороге местами не сошел, а земля по пути следования местами оголилась. В первых трех тарантасах уселись стрелки и пулеметчики, в следующем за ними экипаже – Николай с Яковлевым, затем – в просторной карете на мягких сиденьях – Царица и Царевна, за тем следовали экипажи с приближенными. Замыкала колонну из двадцати повозок группа конвоя. Еще затемно двинулись в путь. Под гиканье ямщиков лошади понеслись на огромной скорости. Через девяносто верст последовал первый привал и смена экипажей. Затем гонка продолжилась вновь. Первую ночь провели в селе Иевлеве у впадения Тавды в Тобол. Именно там у людей Яковлева произошло выяснение отношений с солдатами двух екатеринбургских красногвардейских отрядов, которые следовали обособленно от конного поезда: один впереди, а другой сзади. Дело чуть не дошло до вооруженного столкновения. Уральцы не доверяли комиссару Яковлеву и вынашивали идею отбить у него арестантов. Скорее всего, именно это обстоятельство, а также опасение за жизнь Царственных узников заставили его в дальнейшем изменить маршрут в сторону Омска. На следующий день, проехав родину Г.Е. Распутина, село Покровское, и даже постояв не сколько минут по просьбе Александры Федоровны возле дома старца, отряд поздним вечером прибыл в Тюмень. За два дня было преодолено расстояние около 300 км. Арестантов погрузили во внеочередной поезд под литерным № 42. 28 апреля, в 5 часов утра состав трогается с места в сторону Екатеринбурга, но на второй станции от Тюмени он вдруг резко тушит огни и направляется в сторону Омска. Это отклонение от маршрута вошло в историю под названием «Авантюры комиссара Яковлева». Некоторые эмигрантские авторы приписывали ему попытку спасения Царской семьи, другие подозревали его в сотрудничестве с иностранными спецслужбами. Однозначного ответа на вопрос: «Чем руководствовался в своих действиях комиссар В.В. Яковлев при изменении маршрута следования поезда № 42» на сегодняшний день нет.

ТАИНСТВЕННЫЙ КОМИССАР

   В начале апреля 1918 г., вскоре после переезда членов советского Правительства в Москву, в кабинет Я.М. Свердлова явился хорошо ему знакомый В.В. Яковлев. С первых слов разговора последнему стало ясно, что партия и ВЦИК поручают ему ответственное задание: вывезти арестованную семью Романовых из Тобольска. Видимо, до главных большевистских вождей дошли слухи о готовящихся попытках спасти Царскую семью. В течение недели ВЦИК принимает два постановления относительно Тобольских узников. Согласно первому из них, принятому 1 апреля, комиссару по военным делам поручалось сформировать охранный отряд в 200 человек и отправить его для подкрепления караула в Тобольск, а в случае угрозы – вывести семью Романовых в Москву. Однако буквально через 5 дней после этого появляется дополнение к уже принятому решению: в случае чрезвычайных обстоятельств Царская семья должна была вывезена на Урал. В своих воспоминаниях комиссар Яковлев писал, что Свердлов особо подчеркнул: «Совет Народных Комиссаров постановил вывезти Романовых пока на Урал. В Тобольске, говорил Свердлов, такая каша, надо ее скорее расхлебать… Тебе пред стоит все это уладить. А самое главное – это то, что ты должен вы полнить свою миссию чрезвы чайно быстро. Скоро будет распутица, а если тронется лед, тогда придется отложить перевозку до установления пароходного сообщения с Тюменью, а это ни в коем случае не желательно… Уральскому Совету я сообщу о твоем назначении. В Омский Совет я дам тебе письмо… Все уральские и омские отряды будут в твоем распоряжении, а также и Тобольский гарнизон. В Тобольск я дам специальную телеграмму, а приедешь, покажешь им свой мандат… Итак, запомни твердо: Совет Народных Комиссаров назначает тебя чрезвычайным комиссаром и поручает тебе в самый кратчайший срок вывезти Романовых из Тобольска на Урал. Тебе даются самые широкие полномочия – остальное должен выполнить самостоятельно. Во всех твоих действиях – строжайшая конспирация. По всем вопросам, касающимся перевозок, обращайся исключительно ко мне. Вызывай по прямому проводу».

   «Чтобы окончательно убедиться в правильности понятых мною инструкций, пишет далее Яковлев, я спросил: «Груз должен быть доставлен живым?». Тов. Свердлов взял мою руку, крепко пожал ее и рез ко отчеканил: «Живым!…».

   Кем же на самом деле был комиссар В.В. Яковлев? За свою жизнь он трижды менял фамилию. Алексей Константинович Мячин (такова настоящая фамилия этого человека) родился в 1886 г. в с. Шарлык Оренбургской области, в семье рабочего. С 1905 г. примкнул к революционному движению, вступил в РСДРП(б). Занимался террористической боевой деятельностью и участвовал в многочисленных эксах. В 1911 г., спасаясь от ареста, эмигрировал за границу. В 1917 г. вернулся в Россию. Его новой фамилией стала партийная кличка Василий Васильевич Яковлев. Непосредственный исполнитель ответственейших поручений высокопоставленных большевистских лидеров. В 1918 г. во время чехословацкого мятежа был главнокомандующим Уфимско-Оренбургским фронтом. После сдачи белым войскам Самары был освобожден от этой высокой военной должности. Опасаясь ревтрибунала, под видом подпольной работы перешел в Белую армию. При А. В. Колчаке находился в Омске. Вместе с частями побежденной сибирской армии эмигрировал в Китай, где жил под фамилией Константина Алексеевича Стояновича. В 1928 г. вернулся в СССР. За измену советской власти и службу на стороне белых по становлением Коллегии ОГПУ от 28 июля 1929 г. был приговорен к расстрелу. Ввиду прежних революционных заслуг высшая мера наказания была заменена заключением в Соловецкий лагерь. Оттуда в 1933 г. был освобожден досрочно, со снятием судимости. В 1938 г. был арестован и расстрелян.

НА ОМСКОЙ ЗЕМЛЕ

   Но вернемся к событиям 28 апреля 1918 г. Поезд с Царственными мучениками при ближался к Омску. Члены Уралсовета о предательстве комиссара В.В. Яковлева не за медлили сообщить в Омск. По приказанию В.М. Косарева на станции Куломзино (ныне старый Кировск) был выставлен заградительный отряд красногвардейцев. Узнав об этом, В.В. Яковлев оставляет состав с Августейшими арестантами под охраной солдат из своего отряда на станции Любинская, а сам на паровозе едет разбираться в Омск. При личной встрече выяснилось, что с Председателем Омского Совета В. Косаревым они были старыми друзьями, поэтому Яковлеву удалось избежать всяких эксцессов. По телеграфу из Омска комиссаром Яковлевым велись многочасовые переговоры со Свердловым. Опасаясь самосуда со стороны уральцев, В.В. Яковлев предлагал перевести Царскую семью в Уфу, но сомне вающаяся Москва, не желая ссорится с Уралом, отдала приказ о доставке Августейших арестантов в Екатеринбург.

   Таким образом, Промыслом Божиим святой страстотерпец Николай со своей супругою и дочерью именно с Омской земли начал восхождение на Екатеринбургскую Голгофу. Хочется надеяться и верить, что современем в память об этом событии на стан ции Любинская будет воздвигнута часовня, а здание железнодорожной станции украсит мемориальная доска.

Александр ЛОСУНОВ, историк-краевед.

«Омские Епархиальные Ведомости» №7(179), июль 2004 г.:

«ОМСК МОГ БЫ СТАТЬ НАШИМ СПАСЕНИЕМ…»

К истории посещения Царственных узников в 1918 г. земли Омской

    Ежегодно, в июле, из уст православных омичей только и слышится словосочетание – «Царские дни». В автобусе, в трамвае или возле церкви тебя могут спросить: «А ты в каком храме будешь на Царские дни?» И это не просто праздный вопрос. Потому что память о той страшной трагедии, разыгравшейся в Екатеринбурге в ночь с 16 на 17 июля 1918 г. живет в сознании каждого по-настоящему русского человека. В коленопреклоненной молитве обращается русский люд к Царственным мученикам, моля их о заступничестве перед Всевышним во благо России, которую при своей земной жизни они беззаветно любил, и во благо которой взошли на Екатеринбургскую голгофу.

    По уже сложившейся доброй традиции в храмах Омско-Тарской епархии в эти дни совершаются богослужения. Начало им было положено еще в начале 1990-х годов, когда Царская семья еще не была канонизирована у нас в России. Именно тогда митрополит Омский и Тарский Феодосий из года в год служил панихиды по Августейшему семейству последнего Российского Императора из рода Романовых. В этом же году, когда с момента прославления Царственных Мучеников Московской Патриархией минуло четыре, в Свято-Никольском Казачьем соборе по традиции прошлых лет иереем Александром Пономаренко служилась ночная Божественная литургия. А в субботу, 17 июля, престольный праздник отмечали в нижнем храме-крипте Успенского собора Ачаирского Крестового монастыря, а также в Большекулачье, Полтавке и Варвариной Пустыни. А на месте крепости Покровской, которая распростерла свои валы и рвы в виде восьмиугольный звезды на границе Марьяновского и Москаленского района, был установлен и освящен Поклонный крест. И в этом событии нам следует искать Промысел Божий. Ведь именно через станицу Покровскую пролегал в 1891 г. путь в Санкт-Петербург тогда еще Наследника Российского Престола Царевича Николая Александровича (впоследствии Императора и Самодержца Всероссийского Николая II). Кстати, о проезде Наследника Престола Всероссийского через Омск в 1891 г. мы писали неоднократно на страницах нашей газеты. А вот проезда Государя по Прииртышской земле в 1918 г. в качестве арестанта мы касались лишь вскользь. Но с течением времени открываются не только «секретные», но и «сверхсекретные» документы. И сегодняшний наш рассказ пойдет именно об этой поездке, которая таит еще немало тайн для будущих историков и краеведов.

    Тобольск! Именно этому старинному и величественному городу Западно-Сибирского края, бывшему на протяжении веков столицей Сибири, суждено было принять Царственных мучеников после их ареста. Причиной отправки сюда Царской семьи, по мнению следователя Н. А. Соколова, послужило то, что именно Сибирский край в течение многих лет служил местом пребывания и обживания «государственных преступников», в категорию коих была зачислена Временным Правительством и Августейшая семья.

    По прибытии в Тобольск несколько дней семья Царственных мучеников была вынуждена терпеть лишения и ютиться на пароходе «Русь», а затем Августейших арестантов разместили в губернаторском доме, ранее принадлежавшем тобольскому губернатору Ордовскому-Танаевскому. Жизнь Романовых в Тобольске протекала относительно спокойно. Но нашлись и в столь отдаленном от европейской России люди, желавшие помочь Царской семье. Именно их активность пробудила интерес к содержанию Царской семьи со стороны большевиков. Обеспокоенные положением дел в самом Тобольске уральские и омские большевики решили помочь тобольским товарищам установить и упрочнить шатавшуюся и метавшуюся Советскую власть. С этой целью в Тобольск прибывает комиссар Запсибсовдепа В. Дуцман, а вслед за ним прибыл сотенный грасногвардейский отряд во главе с «уполномоченным омскими товарищами» А. Демьяновым. Нестабильное в политическом плане положение Тобольска очень сильно тревожило как омских, так и екатеринбургских рабочих. Существовала очень сильная разобщенность между ставленниками из Екатеринбурга и Омска. Между уральцами и сибиряками начались сильные трения по вопросу об обеспечении охраны последнего русского Царя. Именно под давлением Екатеринбургских большевиков прошли выборы исполкома Тобольского Совета, председателем которого стал П. Хохряков.

    Тревожная обстановка в Тобольске ощущалась всеми, но разногласия между омичами, екатеринбуржцами и тоболяками не прекращались. Неслучайно уже 29 марта председатель Западно-Сибирского Совета из Омска В. Косарев послал в Москву телеграмму, при этом прося заменить старую охрану омскими красногрвардейцами.

    13 апреля с подобной же просьбой обратились в Москву екатеринбуржцы, с той лишь разницей, что просили перевести Романовых в более спокойное место. Так, в телеграмме, отправленной в Москву они констатировали следующее: «В Тобольске разложение. Омский комиссар Демьянов вместе с отрядом отказывается подчиняться местному исполкому. Боимся вооруженного столкновения части его отряда и солдат Керенского с нашими латышами и матросами». В те же Тобольский исполком направил в Москву и свою просьбу, требуя подчинить всю охрану Романовых ему. В противном же случае тоболяки снимали с себя «ответственность за могущие произойти события».

    2 мая 1918 г. в Москве на заседании Совнаркома с сообщением выступил Янкель Свердлов, который, ссылаясь на прибывших ходоков, доложил, что с охраной бывшего Царя в Тобольске не все благополучно и что Н. Романов может, что называется, улизнуть от возмездия. Исходя из указанных сообщений, Президиум ВЦИК сделал распоряжение о переводе бывшего Царя «в более надежный пункт».

    Доставка Августейшего семейства из Сибири на Урал была поручена комиссару В. В. Яковлеву, чья личность вызывала немало пересудов и споров как у эмигрантских, так и у советских историков. Именно он по распоряжению ВЦИК должен был вывезти Романовых из Тобольска в Иоскву или в какой-нибудь другой город европейской России. Каких только версий не выдвигалось в отношении предприянятой им неудачной попытки лоставить бывшего Царя не в Екатеринбург, а в Омск. Для одних он был тайным членом монархической организации, для других – «тайным агентом Германии». Для третьих Яковлев представлялся засекреченным английским разведчиком. На самом же деле все обстояло гораздо проще. Яковлев – это всего лишь псевдоним, настоящая же его фамилия была Мячин Константин. (он же по партийным кличкам «Тормаз», «Александр Васильевич», «Николай», «Антон», «Андрей», «Сотник»). Константин появился на свет в Оренбургской губернии в 1886 г., с 11 лет пошел работать в люди. Сменил множество профессий. Работал учеником сапожника, часовщика, а затем слесарем в железнодорожных мастерских. Все время в Уфе. Именно в этом городе он сошелся с большевиками. В 1905 г. метал бомбы в казаков. И это стало его первым боевым крещением на пути терроризма. С 1907 г. К. Мячин уже был полностью софрмировавшимся большевиком. Не брезговал Константин и налетами на тогдашних инкассаторов. Ведь большевистской партии для политической борьбы нужны были деньги. Именно на «эксе» (так на жаргоне арестантов назывались экспроприации) в 1909 г. прославился Мячин. То, что ему удалось скрыться и избежать ареста, породило немало подозрений у уральских большевиков. Добытые в разбойном нападении деньги решено было передать для организации партийных школ в Италии. С этого момента в документах охранки Константин Мячин исчезает, а появляется Василий Васильевич Яковлев, который отправляется за границу. В 1910 г. он возвращается в Росси, однако вновь бежит от полиции за рубеж. С 1911 по 1917 годы Яковлев – эмигрант. После февральского переворота он возвращается в Россию и прямиком следует на Урал. В дни большевистского переворота Яковлев – комиссар Петроградского ВРК. Один из доверенных людей Я. Свердлова. По постановлению Совнаркома был одним из организаторов ВЧК. С чекистской работа его перебрасывают на военную. Работает непокладая рук по созданию вооруженных сил молодой советской республики. В конце 1918 г. – назначение военным комиссаром на Урал. «Места» в то время плохо подчинялись «центру», а то и не подчинялись вовсе. Повсюду «суверенные» республики, области, регионы, свои совнаркомы, своя власть. Здесь, на Урале, Яковлев столкнулся с Ф. Голощекиным. Имея честолюбивый характер и склонный к командным действиям, Яковлев покидает Екатеринбург раздосадованным и уязвленным. Вскоре от СНК последовало назначение его в качестве чрезвычайного комиссара. Перед отбытием в Тобольск у Яковлева состоялась встреча с Я. Свердловым. Прощаясь со вновьназначенным комиссаром, последний сказал ему: «В Тобольске такая каша, надо ее скорее рахлебать… Тебе проедстоит все это уладить. А самое главное – это то, что ты должен выполнить свою миссию чрезвычайно быстро…» Миссия же состояла в перевозке Царственных мучеников в другое место.

    25 апреля 1918 г. Царственные мученики покинули дом тобольского генерал-губернатора и отправились в свой последний на этой грешной земле путь. Семья перед отправкой была разделена. Государь, Царица и дочь Мария отправились с Яковлевым. Не доверявшие ему уральцы отправили свой отряд сопровождения. Во время следования до Тюмени возле села Ивлево произошла стычка. Причиной ее послужила возникшая у уральцев мысль о ненадежности Яковлева, которая и вылилась в попытку отбить у комиссара Романовых. С большим трудом вооруженного столкновения удалось избежать.

    Достигнув Тюмени, Яковлев буквально не отходил от телеграфа, согласовывая каждую деталь с Москвой. Видимо, в ходе телеграфного общения со Свердловым, комиссар, опасаясь различных пакостей со стороны уральцев. Скорее всего получил санкцию на изменение маршрута. Вернувшись на железнодорожную станцию, Яковлев вызвал начальника и под условием строжайшей конспирации заявил ему, что меняет направление и вместо Екатеринбурга двинет поезд в сторону Омска. В целях конспирации поезд вначале должен пойти на Екатеринбург, затем на второй по счету от Тюмени станции должны были прицепить другой паровоз и с «потушенными огнями» повернуть на Омск и следовать без остановок. Узнав об изменении маршрута екатеринбургские большевики забили тревогу и принялись посылать телеграммы как в центр, так и в другие сибирские города.

    Между тем поезд приближался к Омску. Узнав, что на станции Куломзино поезд будет остановлен омскими красногвардейцами, Яковлев не стал дожидаться новых эксцессов, а оставив состав с Царственными узниками на станции Любинская, отцепил паровоз и поехал на нем в Омск. Здесь комиссар встретил своего старого хорошего знакомого по партийной работе В. Косарева, который возглавлял омских большевиков. Обменявшись с ним мнениями и по телеграфу связавшись с Москвой. В. В. Яковлев получил распоряжение немедленно повернуть поезд в сторону Екатеринбурга.

    Узнав об этом, Государь тихо произнес: «Омск мог бы стать нашим спасением. Я бы поехал куда угодно, только не на Урал! Там меня просто ненавидят!»

    30 апреля 1918 г. поезд с Царственными узниками прибыл в Екатеринбург.

    Сегодня на станции Любинской мало что напоминает о том, что именно на этой станции побывал в качестве Августейшего арестанта последний Российский Император. А жаль! Поклонный крест на станции явился бы хорошим памятным знаком событиям тех далеких и ужасных дней.

Александр ЛОСУНОВ, историк-краевед.

ИЗ КНИГИ В.ФАТЕЕВА «ЗДРАВСТВУЙ, ЛЮБИНСКИЙ!».

Рисунок не из книги.

    После отречения (отстранения, прим сост. сайта) от престола Николая II царскую семью отправили в Тобольск. Однако весной 1918 года местным большевикам стало известно, что в городе зреет заговор в целях вызволения царской семьи из ссылки. Тобольчане отправились в Тюмень и Омск за помощью, чтобы не допустить этого.

    В марте 1918 года Уральский областной Совет писал ВЦИКу: необходимо перевести Романовых в Екатеринбург, под охрану пролетарских штыков. В Тобольск были направлены отряды уральских и омских красногвардейцев для охраны царской семьи на случай её похищения.

    Из Москвы в Тобольск прибыл неизвестный с удостоверением на имя особо уполномоченного ВЦИКа В.В.Яковлева и предписанием вывезти Романовых из города. И в конце апреля под усиленным конвоем часть царской семьи на лошадях доставили в Тюмень. Народная молва распространилась быстро по пути следования, в деревнях все знали, что везут бывшего царя и бывшую царицу, хотя это старались не разглашать. Там, где проезжали днём или под вечер, улицы были полны людей. Наблюдали молча, лишь иногда доносились насмешливые выкрики.

    На одной из остановок, где перепрягали лошадей, вокруг собралась вся деревня. Какой-то старик спросил у начальника охраны, куда везут бывшего императора. В ответ услышал: в Москву. Старик остался доволен и сказал, что теперь в России опять будет порядок.

    К перрону тюменского вокзала был подан состав из шести вагонов. Царская семья, часть которой ещё оставалась в Тобольске, прислуга, приближенные царя и вооруженная охрана из уфимского красногвардейского отряда погрузились в поезд. А в пять часов утра 28 апреля, когда пассажиры спали, В.Яковлев дал команду, и поезд медленно тронулся с места, но двинулся он в сторону Омска, набирая скорость. В Тюмени уход поезда обнаружили спустя несколько часов. Навстречу ему из Омска вышел конный отряд, чтобы на узловой станции Куломзино, откуда поезд мог повернуть на Челябинск, перехватить его.

    Получив известие об этом, В.Яковлев на станции Любинская отцепил паровоз с одним вагоном и, оставив поезд под охраной отряда красногвардейцев, уехал в Омск. Представитель Западно-Сибирского Совета встретил Яковлева на вокзале и рекомендовал «одуматься, пока не поздно», подчиниться указаниям и ехать в Екатеринбург. В.Яковлев связался по телефону с председателем ВЦИКа Я.М. Свердловым и попросил его разрешения укрыть под свою ответственность царскую семью «до прояснения обстановки». Я.Свердлов приказал ехать в Екатеринбург и сдать Романовых уральским областным властям.

    В.Яковлев понял, что прорваться через станцию Куломзино невозможно. Он возвратился на станцию Любинская, где приказал повернуть поезд обратно на Тюмень с дальнейшим направлением на Екатеринбург. Попытка увезти царскую семью в Москву не удалась. Бывший император заподозрил неладное лишь после стоянки на станции Любинской. По названиям попутных станций, беготне охраны и обрывкам отдельных фраз он понял, что везут не в Москву, а в Екатеринбург.

    При подходе к большим станциям часовые среднего вагона, в котором находился Николай II, опускали на окнах занавески. И все же к приходу поезда на станциях собирались толпы людей. Любопытствующие спрашивали, кто едет в вагоне, но охрана отвечала, что в поезде едет иностранная миссия.

    В Екатеринбурге В. Яковлев сдал пассажиров поезда членам Уральского совета…

    Девяностолетний житель р.п. Любинский Роман Алексеевич Холявкин вспоминал:

    -Мне уж восемнадцать тогда исполнилось. Населения здесь было немного. Весть о том, что на станции стоит царев вагон, быстро разлетелась по округе. Мы и побежали смотреть. Царскую семью везли в Омск. Здесь, в Любино, паровоз почему-то отцепили, и он ушел в сторону города, а вагон с государем оставили. Я ближе подошел к вагону и смотрю. Охрана там, как положено. И вдруг царя увидел. Он прошелся по вагону, остановился у окна и тоже на меня посмотрел. Настоящий царь! Таким его на картинках рисовали: с бородкой, с усами, одет по-царски. Вот так это было. Мы знали, что с престола царя скинули. Часа через два паровоз вернулся, вагоны подцепили и увезли царскую семью на запад.

    Это был последний маршрут царской семьи по железной дороге: от станции Любинская до Екатеринбурга…

 

Районная газета «Маяк», 1989 г.:

странички истории

НА СТАНЦИИ ЛЮБИНСКОЙ.

    В 1989 году в московском издательстве «Современник» вышла книга «Записки очевидца». (Воспоминания, дневники, письма)». Впервые в нашей стране полностью опубликованы дневниковые записи последнего российского императора Николая. И за время с 16 декабря 1916 по 30 июня 1918 года.

    Читаем запись от 16 апреля 1918 года: «Утром заметили что едем обратно. Оказалось, что в Омске нас не захотели пропустить! Зато нам было свободнее, даже гуляли два раза, первый раз вдоль поезда, а второй — довольно далеко в поле вместе с самим Яковлевым. Все находились в бодром настроении».

    Примечательно то‚ что эта запись в дневнике бывшего самодержца появилась, возможно, на станции Любинской.

    До сих пор остается неясной личность В. В. Яковлева — особо уполномоченного ВЦИК, ответственного за перевозку семьи Романовых из Тобольска в Екатеринбург. Так или иначе, когда Николай и его дети были доставлены в Тюмень, В. В. Яковлев распорядился, чтобы поезд с ними двинулся не в Екатеринбург, а в противоположную сторону — в Омск. Этот состав из шести пассажирских вагонов значился в расписании как «внеочередной поезд № 42 Самарско — Златоустовской железной дороги».

    Омский Западносибирский Совет приказал специальному конному отряду спешить наперерез Яковлеву к узловой станции Куломзино (Карбышево), откуда поезд мог повернуть на Челябииск.

    На станции Любинской Яковлев отцепил паровоз с одним вагоном и, оставив поезд под охраной отряда, уехал в Омск. Представитель Западносибирского Совета, встретив его на омском вокзале, рекомендовал подчиниться указаниям и ехать в Екатеринбург.

    Возвратившись на станцию Любинская к поезду, Яковлев приказал повернуть обратно, в Тюмень, с последующим направлением на Екатеринбург. До сих пор историки, публицисты спорят, оценивая личность Яковлева. Некоторые считают, что этот особо уполномоченный ВЦИК пытался спасти семью Романовых. Рассматривая факт двухчасовой стоянки секретного поезда на Любинской в контексте последующих событий, определенно можно высказать следующее. Станция Любинская — своеобразный рубеж в судьбе бывшего императора Николая II и его семьи. Если бы спецпоезд преследовал дальше на восток, какая-то теоретическая доля вероятности существовала, что Романовы останутся живы.

    Но поезд двинулся от станции Любинской на запад, в Екатеринбург. Романовы ехали навстречу смерти — расстрелу по приговору Уралсовета в подвале Ипатьевского особняка в ночь с 16 на 17 июля 1918 года.

В.БУКРЕЕВ, инструктор райкома КПСС.